"Вековая борьба славянских народов за своё существование и свою независимость
окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией"
И.В. Сталин, 10 мая
1945 года
Вся моя жизнь есть результат этого сообщения - доминанта моей жизни! И понял я это не сразу.
|
Юность в Ростове-на-Дону 1946 – 1956 (11 лет)
Панорама современного Ростова с левого берега реки Дон (Левбердона) Содержание (Змiст) 2. Ростов-на-Дону 2.1. Ростовский бродвей 2.2. Из всех искусств для нас важнейшим является кино 3. Эпизоды детства - слабо мерцающие звездочки на небосклоне памяти 3.1. Кухонное воспитание на ул. Семашко 42 3.2. Читака в библиотеке имени "Ленинских внучат" 3.3. Социалистическая 87, кв. 10 3.4. Порфирий Корнеевич Иванов 3.5. Военные картинки, врезавшиеся в память 3.6. Цирк и первая любовь 3.7. Средняя мужская школа №39 3.7.1. Полина Михайловна Шелепина - мой первый учитель 3.7.2. Одноклассники 3.7.3. Конституция СССР и исторический материализм - загордился Юра 4. Побег из родительского дома - в юнги, на море 5. Комсомол – мечта и фальш 6. Странный (блатной) мир – параллельный официальному советскому 7. Смерть Сталина - конец эпохи 8. Мой отец Вадим Михайлович Корхов
9.
Урок
на всю жизнь 1. Моя семья и конец войны
9 мая 1945 года город Ростов-на-Дону был в сильнейшем возбуждении – люди пели, танцевали, обнимались. Я не совсем точно понимал, что происходит (5 лет все-таки), но чувствовал что-то большое и важное. Победа! Закончилась самая тяжелая (страшная) и кровопролитная война в истории России (наверно и всего человечества), которая длилась 1418 дней и стоила 26.6 млн. человек = 6,8 млн.чел. военнослужащих „убитыми, умершими от ран, в плену, от болезней, несчастных случаев, казнённых по приговорам трибуналов“ + 4,4 млн.чел. попавшими в плен и пропавшими без вести + 15.4 млн.чел. погибшего мирного населения !
Юрий Михайлович Корхов (1924 года рождения, на снимке слева) был третьим, младшим (и самым любимым) сыном Янины Каземировны Корховой (моей бабушки). Вторым и средним сыном был Корхов Александр Михайлович (1922 года, на снимке справа). А первым и старшим сыном был мой отец Корхов Вадим Михайлович (1916 года). Александр Михайлович Корхов во время войны окончил военно-морское авиационное училище им. Леваневского, эвакуированное из города Николаев (Украина) на станцию Безенчук Куйбышевской области. Вверху третий слева Корхов Александр Михайлович После окончания училища летал на бомбардировщиках - бомбил порт Констанцы (Румыния), еще какие-то объекты на Черном море. После окончания войны был перебазирован со своим полком на Дальний Восток - участвовал в операциях воздушного прикрытия на море во время японской войны. После демобилизации в конце 40-х годов вернулся в Ростов-на-Дону и был принят на работу в качестве пилота гражданской авиации Ростовского авиаотряда. Здесь и работал (летал) до самой пенсии на самых разных самолетах от Ли-2 до Ан-12 Более 40 лет безаварийной работы в качестве командира воздушного судна - это я вам доложу не шутка. Ему было присвоено звание «Заслуженный пилот СССР». Любимая песня "Обнимая небо крепкими руками, летчик набирает высоту". Об Александре Михайловиче есть даже книжка ростовского писателя Петра Лебеденко: Особый рейс. Повесть. Серия Жизнь-Подвиг Ростов-на-Дону Ростовское книжное издательство 1971г. 116с. Правда, как он сам говорил, приврал писатель прилично. Но это вроде как необходимость такая была - сделать повесть с приключенческим элементом, привлечь читателя. В моей памяти он остался как очень спокойный, уравновешенный и смешливый дядя Шура. В детстве я обожал его - появление в нашем доме всегда сопровождалось шутками, анекдотами, смехом. Я смотрел на него влюбленными глазами открыв рот, готовый ловить каждое слово и смеяться. Интересный сильный мужской тип. Любил выпить, но к полету всегда был в форме, вообще отличался отменным здоровьем. Вот один из его перлов: «По Буденовскому проспекту от Дона в сторону старого базара калмык ведет верблюда на веревке. Навстречу идут Мойша и Абрам. Мойша: Абрам, ты посмотри, что большевики сделали с лошадью (печально качает головой)? Побойся бога, Мойша, ведь это же верблюд! А все таки…(опять печально качает головой)!» После этого я давился от смеха. А между прочим весьма правоверный, идеологически выдержанный, анекдот-то выдавал дядя Шура!
Выпить любили все три брата Корховы -
Вадим, Александр и Юрий: крупные, сильные физически и характером
мужчины. На снимке Юрий слева, а Александр справа, между ними жена Юрия
Инна. Но только Александр Михайлович «знал норму» и никогда не напивался
до чертиков. Мой отец Вадим Михайлович и младший брат Юрий Михайлович,
к сожалению, не всегда себя контролировали. И это серьезно осложняло их
семейную жизнь.
Вообще, как в песне поется «повезло ей, повезло ей,
повезло - оба сына воротилися в село». Так вот моей Вот так бывает - в моем роду не было репрессированных и погибших на фронте. Счастливая семья Михалковых - два сына режиссеры, отец (автор текста гимна СССР и РФ) и при советах почитался и ныне доживает в почете (умер осенью 2009 года на 97 году). Иная судьба у А.И.Солженицына, а еще горше у Варлама Шаламова … А сколько семей были уничтожены почти полностью войной и/или сталинскими репрессиями. Весь секрет социального бытия в том, кого и чего было больше в истории СССР, кто и чей сын и внук!
В 1946 году
после
окончания
войны
с Японией демобилизовался и вернулся с Дальнего Востока отец. А вскоре,
в конце года, родилась моя сестра Корхова Ирина Вадимовна. Так и живет
она в Ростове-на-Дону, в нашей последней квартире на улице 1 Советская,
в доме с магазином "Яблочко". А я как уехал на целину в 1957 году уже
практически в Ростове не жил более.
2. Ростов-на-Дону Детство и юность прошли в этом городе: «Улица Садовая скамеечка кленовая, Ростов-город Ростов-Дон». Правда эта Садовая улица (дореволюционное название Большая Садовая) была переименована в улицу Энгельса. А во второй половине 50-х молодежь окрестила ее «Бродвеем» (проклевывались первые цветочки американизмов – плоды трофейных американских фильмов и других материальных трофеев). Точнее так именовался только участок ул. Энгельса – от Буденовского до Ворошиловского проспекта, всего то метров ~ 600. Все здесь крутилось вокруг трех главных ростовских кинотеатров – Победа, Родина и Комсомолец.
Здесь и «хиляли» стиляги - грязноватая пена послевоенной оттепели. Одноименный фильм создает ложное представление об этом явлении. Никакого интереса эти обожатели США (чувак - «Человек Уважающий Высокую Американскую Культуру») не представляли и уважения не имели - воспринимались как клоуны. Стиляги, как заметное явление, довольно скоро куда-то растворились. Но их язык утвердился в качестве нормы в среде музыкантов, правда не симфонических оркестров.
2.2. Из всех искусств для нас важнейшим является кино А вообще это было время трофейных кинофильмов (конец 40-х - начало 50-х годов) - Три мушкетера, Девушка моей мечты, Серенада солнечной долины, Тарзан, Багдадский Вор… Последний по списку в действительности был мой первый фильм - в 1945 году, после 9 мая повел меня дядя Юра, только что демобилизованный, в кинотеатр Комсомолец. Помню только что очень красочное и сочное действо это было. Конечно, мексиканская красавица Консуэло Веласкес - "женщина песня" - со своим замечательным произведением "Бесаме мучо" произвела на моих современников огромное впечатление. Собственно тогда ее у нас и не знала широкая публика - везде звучала только ее песня:
Но больше всего любил фильмы Раджа Капура «Бродяга» (1951г.) и «Господин 420». Индийские песни тянули душу. Простая сентиментальная история социальной несправедливости вызывала слезы. Песни бродяги и сегодня, через 58 лет, звучат в моих ушах:
А какие очереди приходилось выстаивать около касс кинотеатров - давка дикая. Но ведь это было настоящее счастье - на 2 часа уноситься в иной, чудесный мир. По окончанию киносеанса еще какое-то время был чумной - с трудом приходил в себя, возвращаясь в обычную жизнь. Хорошо напел М.Бернес: «Из всех чудес на шумном белом свете мне с малых лет запомнилось одно. Оно стояло на углу Ванцетти и называлось весело КИНО, а я сюда шагал издалека, в кулак зажав 2 потных пятака …» Если не ошибаюсь, это угол ул. Энгельса (Большой Садовой) и Ворошиловского (или Буденовского?) проспекта гор. Ростова-на-Дону 3. Эпизоды детства - слабо мерцающие звездочки на небосклоне памяти 3.1. Кухонное воспитание на ул. Семашко 42
Детвора, пока родителя были на работе, в свободное от уроков время собиралась на общей кухне-умывалке и играли черте во что. Здесь услышал и грязноватые анекдоты, и сомнительные стишки, и сплетни разные. Например, оживленно обсуждалось поведение тети Вали из 43 ком. (выпивала частенько), которая постоянно писала товарищу Сталину письма – на что-то жаловалась, что-то просила. Тогда первым руководителям страны многие писали (была такая мода). Напротив нашей комнаты была комната рабочего-сварщика Ростовского Паровозоремонтного завода. Мать худая, высокая, добрая женщина и две ее девочки - Лида и Галя. Они были постарше меня и шефствовали надо мной, когда моя мама уходила на работу. Славные девчонки. 3.2. Читака в библиотеке имени "Ленинских внучат"
Наверно поэтому (просиживал штаны там) наблюдательная библиотекарша и доверила юному книгочею потрепанное издание «12 стульев» Ильфа и Петрова. Эта книга была в ту пору если не под официальным запретом, то явно нежелательной, тем более в детской библиотеке. Я сидел и давился от смеха: «В городе N было так много парикмахерских и бюро похоронных процессий, что казалось - люди здесь рождались для того, чтобы побриться и умереть …». Наверно, немного перевираю, но застряло же в голове еще 8 летнего мальчика, только что научившегося читать.
3.3. Социалистическая 87, кв. 10 Этот снимок сделан и любезно предоставлен мне Александром Николаевичем Овчинниковым А машины какие стоят!? Таких и впомине не было в 50-е годы ХХ века. В 1948 или 49 году мы (наша семья - папа, мама, я и моя сестра) переехали из однокомнатную квартирки в пер. Семашко в двухкомнатную квартиру на улице Социалистическая 87, кв.10. Снимок вверху и на карте под №2. Направо я ходил в школу №39. Налево до Буденовского проспекта и вниз к Дону. На снимке вход с улицы Социалистическая - металлические решетчатые (близко к типу "ажурные") ворота. Если пройти во двор, то обнаружится двор-колодец: со всех четырех сторон здания-строения. Наша квартира (темная и сырая) в строении справа, на первом этаже, под наружной (вдоль фасада) металлической лестницей. Это старый купеческий (доходный) дом. Еще была жива дочка того дореволюционного купца-владельца дома. Звали ее Валентина Георгиевна Романова. Во время немецкой оккупации она работала переводчицей в комендатуре и многих спасла от угона в Германию и даже смерти. А ведь она, по идее, должна была ненавидеть советскую власть. Упущенный сюжет для рассказа или даже повести о сопротивлении в лихую годину. Голодной зимой 1946 - 1947 года мама посылала меня рано утром на Буденовский в огромную очередь за хлебом, позже приходила меня сменять. Печь мы топили углем. Моя обязанность была лазить в сарай под домом и таскать ведрами уголь в дом, закладывать в печь. В доме-строении напротив налево, на таком же первом этаже в угловой квартире жила семья (Папкины, если не ошибаюсь). Он инвалид, горький пьяница, не работал. Жена работала в Ростовском речном порту грузчиком и вовсе не в переносном смысле, а буквально и натурально - грузчик (мешки на плечах таскала). Была она не по годам старая, сутулившаяся, какая-то почерневшая и бесконечно усталая. С мужем они разговаривали обычно на повышенных тонах и матом. Старший сын сидел в тюрьме, а младший Пашка, примерно моего возраста или немного (на пару лет) старше, жил с ними. Был он грубоватый и жестоковатый паренек. Мог без всякого повода "дать в морду". Я его побаивался, избегал. А где-то наверху уже нашего дома, кажется на третьем этаже, жила красивая женщина не первой свежести (как сейчас понимаю где-то за 35). Она держала фасон - следовала моде того времени. Говорили, что во время оккупации была "немецкой овчаркой" - к ней ходили немецкие офицеры. Почему-то в это верилось. Когда она подымалась по наружной лестнице на свой этаж, я, обычно делавший уроки под окном, не мог не замечать ее стройные ноги в красивых чулках. И сердечко мальчишеское начинало учащенно биться. Еще один городской персонаж послевоенного времени. Кажется на том же 3-м этаже, где жила упомянутая красотка, жил с матерью парень лет 18-ти (фамилия кажется Русаков) - горбун. Причем горб был у него двойной - спереди и сзади. Потому ростом он был невысокий. Худой, бледный до желтизны, с остреньким носом он кашлял и плевался кровью - туберкулез. Он просвещал дворовую детвору по женской части - рассказывал разные гадости с видом бывалого человека. Мне был неприятен, старался не подходить. Был у меня и приятель - сосед по дому. Игорь Шрамков. Он с отцом и матерью жил прямо над нами, на втором этаже. Ходили друг к другу, обменивались книжками, разговаривали. Его отец Иван Шрамков, как оказалось позже, был сотрудником МВД. Игорь один раз, когда дома никого не было, открыл стол и показал мне отцовский пистолет. Наверно отец просто забыл запереть ящик. Это было, конечно, очень любопытно, но реально не имело никакого значения в наших дружеских отношениях с Игорем. После школы он окончил Ростовский институт железнодорожного транспорта (РИЖТ). Через два дома от нашего прямо в подъезде 4-х этажного дома, под лестницей на площадке первого этажа жил паренек Вовка Гамаза со своей шамкающей матерью-старухой (скорее всего она еще не была так стара, но жизнь ее скрутила). Их темная и вонючая конура отделялась от собственно лестничной площадки куском фанеры. Как они там жили, спали ума не приложу. Дикая, вопиющая городская бедность, какой я уже никогда более не встречал. Вовка (подросток примерно 14-15 лет) был худым неухоженным пареньком с прыщавым лицом и большой шишкой (типа жировика) под левым ухом. У него было большое и завидное достоинство - он самозабвенно играл на своей гитаре. Обычно это было в подъезде, на лестничных ступеньках. Самоуком научился и пел душещипательные романтические песни 50-х годов. Например, была такая:
Этакий романс городских окраин. Я зачарованно слушал и представлял себя этот парусник и лихих морских волков. Только сейчас, роясь в интернете, я узнал, что песня "Жаннетта" написана в 1940 году в Ленинграде девятиклассником, впоследствии военно-морским врачом Павлом Гандельманом на мотив фокстрота Шолома Секунды "Bei Mir Bistu Shein" ("Для меня ты самая красивая...", слова Якоба Якобса). В последствие Вовка Гамаза связался с ворами и пошел по этапам, там его и убили.
Приписка в июле 2011 года Недавно ростовские пацаны самочинно заклеили надписи "ул.Социалистическая" и наклеили поверх "ул. гвардии полковника Буданова". Уважаю юных земляков. Официальная Россия позорно предала своего воина - нагнула на 10 лет под чеченцев. А месяц назад его они же и убили прямо на улице Москвы. Моя болезненная реакция на этот позор России - здесь. 3.4. Порфирий Корнеевич Иванов Гораздо позже я узнал, что это был Порфирий Корнеевич Иванов, называвший себя «Победитель Природы, Учитель народа, Бог Земли». Автор самобытного учения (смесь неоязычества и неохристианства) и даже школы со своими последователями. С точки зрения православной церкви - сектант. Но в любом случае человек необычный, яркий. Даже немцы его зауважали: 27 суток испытывался в днепропетровском гестапо - закапывали голого в снег, ночью под 22 ноября в сильный мороз возили раздетым на мотоцикле по улицам. Генерал Паулюс даже выдал охранную грамоту: «представляет интерес для мировой науки».
3.5. Военные картинки, врезавшиеся в память По нашей улице идет колонна немецких военнопленных в сторону железнодорожного вокзала. Идут четко, как ходят тренированные военные, с песней на немецком. Чувствовалось какое-то воодушевление, приподнятое настроение этих людей. Папа потом сказал мне, что это отправляли домой очередную партию военнопленных после того, как они несколько лет отработали на восстановлении разрушенных заводов, шахт... «У нас немецких военнопленных в 1945 году насчитывалось более 8 млн, часть из них мы сразу отпустили, а часть восстанавливала разрушенное народное хозяйство СССР. Из них погибло 420 тыс., т. е. менее полумиллиона, в то время как в немецком плену погибло 2,5 млн советских военнослужащих», - Начальник управления Минобороны по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества Александр Кирилин январь 2010г.). Вот так! Это я любителям приравнивать фашизм и социализм говорю. Каждый взвод кавалеристов сидел на конях одной масти. Гривы были заплетены в косички, а хвосты подвязаны. Под седлами накидки с красными звездами, сабли наголо. После прохождения конницы на площадь выбегала целая армия дворников с метлами и совками. Через 5 минут все конские яблоки исчезали и площадь была готова к прохождению пехоты и знаменитых танков Т34. Завораживало - состояние возвышенного оцепенения: стройность, торжественность, отрывистые команды, суровые лица солдат и кавалеристов и печатный шаг - прямо в душу рубило. Это и было настоящее патриотическое воспитание.
3.6. Цирк и первая любовь
Однако иногда борцы почему-то входили в раж и начинали рубиться не понарошку. А может это был тоже спектакль. Именно на таких цирковых аренах в дореволюционное и предвоенное время и выступал знаменитый русский борец чемпион чемпионов XIX-XX века Иван Поддубный. В дальнейшем борьба из цирка исчезла куда-то, так что я видел осколки целой эпохи в классической борьбе. А еще поразил меня артист цирка Сандро Дадеш (С.Дадешкелиани). Он был рожден безруким. Выбегал на арену цирка в черном фраке, черной накидке и с гладкой иссиня черной прической, поблескивавшей бриолином. Показывал удивительные вещи: рисовал ногой (пальцами ног) на мольберте, жонглировал предметами с помощью ног, курил, даже стрелял из пистолета ... Ну а самое интересное в том, что где-то, кажется весной девятого класса (1956 год), к нам в класс пришла новенькая и звали ее Бэлла Дадеш. Оказалось, что это дочь знаменитого артиста. В круговерти цирковой жизни ей приходилось учиться в разных городах и школах понемногу, не более полугода.
Так и провздыхал
весь тот короткий промежуток (где-то месяца 2
или 3), который она была у нас, - мелькнула как призрак (мираж), в
который я был влюблен как оловянный солдатик.
Да и вряд ли что могло состояться, если бы и был посмелее, пошустрее.
Белла была со всеми приветлива и доброжелательна, но жила она, как мне
показалось, в ином мире. Мире цирковой арены, блестящих костюмов, Сейчас пытаюсь вспомнить ее лицо, ничего не получается. Что-то очень тоненькое, воздушное и...все. Грустно как-то, куда это ушло. Говорят, что в старости детство возвращается, всплывают далекие образы. У меня что-то нет. 3.7. Средняя мужская школа №39 3.7.1. Полина Михайловна Шелепина - мой первый учитель В самом центре города Ростова была и средняя школа № 39 на улице Серафимовича, 85, в которой я проучился 9 лет. Первый день в школе - 1 сентября 1947 года. Перемена, стою на второй (если считать снизу ) лестничной площадке. Лестница и площадка широкая такая, а мимо гурьба малышни куда-то несется - кто вверх, кто вниз. И вдруг один пацан с верхнего марша, сходу, с разбега, наклонив стриженую голову как бычок, устремляется ко мне и бьет головой под ребра в живот. Поворачивается и исчезает куда-то. Я скрючиваюсь, задыхаюсь и долго судорожно глотаю воздух, прихожу в себя. А мальчишку этого я больше и не видел, наверно потому что просто не запомнил. Ничего себе, начало школьной жизни! На всю жизнь запомнился восхитительный вкус макового бублика со стаканом молока в школьном буфете. Иногда мама давала какие-то копейки. На перемене я бежал в буфет и погружался в водоворот ребятни, которая шумно и неистово толкалась у буфетной стойки. Благоразумной очереди не получалось - толкотня, давка. Кому повезет, тот успеет что-то купить. А потом могут и отнять, если зазеваешься. С первого по 4-й класс нашей учительницей была Полина Михайловна Шелепина. Старая (тогда нам казалось), седая такая – страшно строгая: линейкой по рукам била нерадивцев. В общем старорежимная учительница, из далекого дореволюционного гимназического прошлого. Но все-таки добрая – после уроков, чтоб мы не шлялись попусту, читала нам что-то про индейцев (наверно из Майн Рида).
В классе было что-то около 40 мальчишек (дети фронтовиков, погибших и выживших)! Вот и держала эту ораву Полина Михайловна в ежовых рукавицах 1 - Гуськов Женя (подробности ниже) 2 - Кохановский Вадик 3 - Каялов Миша 4 - Чирков Костя 5 - Добржинский Валя Когда начальная школа заканчивалась, нам экзамен из 4-х предметов устроили. Представляете, 11-летние мальчишки (школа то была мужской) сдавали целую серию экзаменов и на полном серьезе. На каком-то из них смотрю налево впереди мальчик сидит и плачет, а из под парты лужа растекается – уписался со страху и волнительного перенапряжения. А я учился на «отлично» (до сих пор грамоты сохранились, могу предъявить сомневающимся), но только до 7 класса включительно. Дальше нашу школу в 1955 году (как и все другие мужские школы) превратили в смешанную – пришли девочки.
Сегодня (2010 год) наблюдается обратный процесс - понемногу нарастает гендерное (половое) разделение обучения детей в школе. Возвращаясь мысленно в ту пору, я только сечас начинаю сознавать, что мне не повезло. Если бы я продолжал учиться в мужской школе или только классе мальчиков, скорее всего я бы существенно лучше учился в старших классах и может быть моя судьба была иная. Совместное обучение мальчиков и девочек в старших классах начинает откровенно мешать учебному процессу - гормональный взрыв, а тут особи противоположного пола рядом. Когда там учиться. У девочек это не так бурно и откровенно происходит. А вот у мальчиков ... Впрочем это чисто бытовые рассуждения, не имеющие под собой никаких научных оснований. Можно, конечно, и почитать что-нибудь у специалистов по этому вопросу (гендерное образование и воспитание), но что-то уже совсем не хочется. 3.7.2. Одноклассники
1. Женя Гуськов (1940 года рождения, см.
фото под №1) - высокий, худой, замечательно живые темные глаза, жил с
мамой в одной комнате на ул. Пушкинской гор. Ростова-на-Дону, отец
кажется погиб на фронте. Учился хорошо (круглым отличником не был),
увлекался биологией - помню что-то увлеченно рассказывал про В дальнейшем ГУСЬКОВ Евгений Петрович - доктор биологических наук (известный генетик), профессор, заведующий кафедрой генетики Ростовского государственного университета, директор Научно-исследовательского института биологии при РГУ, академик Экологической Академии, действительный член Московского общества Испытателей природы, член-корреспондент Гуманитарной Академии, член Национального географического общества Америки, член МАГАТЭ, Соросовский профессор. Умер в 2006 году в возрасте 66 лет - очень рано!
2. Вадик Кохановский (1939 года рождения) - невысокий, плотный, жил с родителями (и мама, и папа - научные работники, филологи) в тесной старой квартире. В общении немного отрывистый, более замкнутый, хорошо учился и увлекался йогой. Бывал у него дома, но дружен не был.
В дальнейшем КОХАНОВСКИЙ Вадим Алексеевич – доктор технических наук, профессор. Окончил Ростовский институт сельскохозяйственного машиностроения (РИСХМ) в 1962 году, сейчас это, как водится, технический университет. Специалист в области трения и износа в машинах. Научные интересы: полимерные композиты, идентификация металлополимерных трибосистем.
3. Миша Каялов - невысокий, обычного телосложения, способный мальчик, учился сначала хорошо, а потом все хуже и хуже. Жертва семейных отношений - родители (отец к.т.н. доцент Новочеркасского политехнического института армянин и мать русская) разошлись, но оставались по нужде в одной квартире, постоянно выясняли отношения. Мы с ним слегка приятельствовали. После школы Миша стал опускаться на социальное дно - пьянство, наркотики, бездомная жизнь. Наверно умер уже. 4. Костя Чирков - высокий мальчик (все у них в семье были такими), жили мы по соседству на улице Социалистическая и в школу ходили вместе, дружили. Учился слабо, но стал спортсменом (плаванье). Встречал его в 80-х годах в Ростове - тренер по плаванью. Впечатление о нем осталось неприятное - грубый какой-то, заносчивый. 5. Валя Добржинский - высокий, худенький, некрасивый (потому наверно некоммуникабельный - замкнутый) мальчик, который учился на все 5 (как говорили «круглый отличник»). А вот что из него получилось в дальнейшем мне не известно. А вот девочек, как ни странно, плохо помню. Я говорю об именах и фамилиях, конечно, так как визуально я всех помню и узнаю. Запомнились только такие фамилии и имена - Света Стеценко, Таня Максимова, Элла Егупова, Люда Мурашкина, Бела Иосельянц, Инна Афанасьева, Света Савватеева, ... 3.7.3. Конституция СССР и исторический материализм - загордился Юра
Мне нравился этот предмет: с удовольствием и старательно готовился к урокам. Потому ходил в отличниках-передовиках по этому предмету. Наш строгий учитель ставил мне пятерки и хвалил, а я очень даже пышался (укр., гордился). Какое точное это украинское слово - пышался, то есть надувался (щеки надувал). А так как я учился на отлично, то и мои родители меня хвалили-подзадоривали: министром станешь. В общем я возгордился настолько, что пошел и записался во взрослую библиотеку им. Горького, что на ул. Энгельса в двух шагах от Ворошиловского проспекта (может она там еще продолжает быть?).
4. Побег из родительского дома - в юнги, на море В 1955, как было сказано выше, в нашу мужскую школу пришли девочки! И тут все пошло наперекосяк – стал кривляться в поисках внимания противоположного пола. Перестал с упоением учиться и читать книги ночами. В общем начался естественный и неизбежный гормональный взрыв, который у кого происходит спокойно и умеренно, а кого мучает и ломает.
Так вот я все-таки это сделал - удрал (сбежал) в юнги, а вот мой тезка в тот же день пошел и «заложил» меня родителям. Так что по прибытии поезда Ростов-Новороссийск на станцию Тихорецкая сержант линейной милиции снял меня с третьей полки плацкартного вагона и отвел в отделение (запрос из Ростова поступил). Ночью это было - лег на лавку досыпать упущенное в вагоне. А утром из Ростова приехал отец с матерью на своем служебном газике. Мама плакала, ничего не понимала, что происходит с мальчиком. Отец вздохнул, смахнул слезу и решил окунуть меня в реальную жизнь, в которую я так стремился. Этим же летом (после экзаменов за 8 класс), пользуясь своим служебным положением, пристроил меня на строительство водопровода в каком-то совхозе (уже не помню в каком) в Краснодарском крае. Это был мой первый трудовой опыт.
На постой меня взял дед. Помню пол в хате был глиняный, плотно утрамбованный и посыпан какой-то пахучей травой. Рядом с домом протекала речушка, отороченная плакучими ивами, и дед дозволял мне порыбачить с помощью его приспособления: мосток на 5 метров в реку, стойка и сачок огромный, который опускался и подымался в воду. Иногда попадалась рыбешка. Воскресенье, раннее утро, от воды дымок-туман стелется, плещется (выпрыгивает-хлюпает) рыба и я, азартно тягающий сачок. Татыос (невысокий, ушастый, большеротый и пречерный армянин из ростовской Нахичевани) в обеденный перерыв, когда деда рядом не было, убеждал меня в большом преимуществе женщин-инвалидов. Они мол не тронутые, на них никто не смотрит и потому они очень даже смачные в постели. Все это повествование шло в матерном ключе и с армянским прононсом, так что я давился от смеха. Но одновременно мне было неловко и даже стыдно - зачем этот взрослый мужик рассказываем все это мне подростку. Сейчас то я понимаю, что этот взрослый (в то время в моих глазах) был довольно молодым человеком - не более 30 лет. И скорее всего неуверенность в себе заставляла его обращать внимание на инвалидок.
Работал с удовольствием. Не очень уставал. Жадно впитывал все вокруг - сочная кубанская природа, спокойная квакающая речушка, молоко из кринки по утрам, совхозное стадо медленно плывущее мимо меня, сидящего на краю траншеи, урчащий мазутный экскаватор, звонко смеющиеся девчата идут куда-то, оглядываются на мальчишку монтажника-сантехника… В школе своей №39 я проучился еще один год - 9 класс. И, как говорится, бросил.
5. Комсомол – мечта и фальшь
Где-то лет с 13-14 сознание подростка (потом юноши) стало понемногу раздваиваться. С одной стороны, советский мир, создаваемый и воспринимаемый через призму искусства (литература и кино). А с другой, реальная жизнь, которая мало походила на кино-литературный мир. И никто никого не обманывал. Литераторы (писатели и поэты) и режисеры-постановщики искренне и откровенно мечтали - да как талантливо! Это я уже в новом времени хорошо осознал. И советские люди с юных лет с удовольствием, а некоторые (такие как я) и страстно, велись на эту искусственную мечту. Очень хотелось верить. Один только фильм 41-й о любви юного и красивого белогвардейца с девушкой Марюткой из народа, мечтательницы с винтовкой, просто завораживал свой романтичной, красивой и трагически рухнувшей мечтой-любовью. Но вот проза жизни просто убивала. Все никак не хотелось верить, что эта проза и есть жизнь, а кино это только кино. Все молоденькие и талантливые "шестидесятники" (собиравшие стадионы на чтение стихов) тоже мучительно хотели подтверждения и возрождения мечты. А она все куда-то уплывала - тонула в житейском грязноватом и грубоватом море. В общем была и романтика (пел с чувством "Уходили комсомольцы на гражданскую войну..."), была и проза. Запомнился случай с поступлением в комсомол (про пионерию я не помню). Тогда это был массовый процесс в 14 лет (7 класс). На собеседовании в райкоме комсомола (рядом с кинотеатром Комсомолец на ул. Энгельса) я наивно, как потом выяснилось, признался, что недавно поимел двойку. Отказали в приеме (позже, конечно, приняли). Я вышел и заплакал прямо на улице Энгельса. Обидно было - другие кандидаты из нашего класса бодро заверяли, что учатся хорошо, и без проблем получали комсомольские билеты, хотя двоек, конечно, было достаточно. Так столкнулся с фальшью и ложью в общественной организации, которая представлялась такой гордой, чистой и героической. Началось накопление негативного идеологического и нравственного опыта.
С. Григорьев. Приём в комсомол. 1962 У меня все это выглядело не так симпатично и искренне В дальнейшем мы вспоминали о том, что мы комсомольцы только, если объявлялось – не уходить после уроков, будет комсомольское собрание. Бывало это не часто и крайне формально. Мы, школьники, быстро поняли (а точнее почувствовали) что комсомол – это такая обязательная и не очень обременительная фальшивая игра, участие в которой обязательно. Так незаметно с детства в наших душах начинала разваливаться обязательная общественная идеология и основанная на ней организация. А потом поражались – как это так произошло, что гигант СССР оказался глиняным колоссом и развалился в одночасье. И никто не стал его защищать 6. Странный (блатной) мир – параллельный официальному советскому Ростов-на-Дону горделиво именовался «папой», по аналогии и в пику Одессе-«маме». Конец 40-х - начало 50-х. Голодная страна натужно и мучительно вытягивается из руин войны. Лагеря переполнены и не только интеллигенцией и прочими "врагами народа", но и блатными - целый континент со своим кодексом, охраняемом ворами в законе. Гулаг это для 58-й статьи и иже с ней, для блатных - высокий Университет. На воле «униформа» - фуражечка-плетеночка, сапожки в гармошку с нависающей брючиной, из под фуражечки чубчик коротенький и во рту фикса золотая поблескивает дерзко и нагло. Походка немножко танцующая, у кого слегка вихляющая. Все общество делится на блатных и мусоров (милиционеров). Все остальные фраера и мужики-работяги.
Различные краски этого страшноватого мира воров (блатных). Умно сказать «особого социального слоя со своей субкультурой» У Шукшина («Калина Красная») немного похоже получалось, но уж больно чувствительный у него блатной вышел. Тут он слегка перегнул - так он плакал за свой народ, прошедший по случаю через страшное пекло лагерей. Наиболее похож на блатных 40-50 гг. оказался актер в роли Промокашки («Место встречи изменить нельзя») – танцующий выход из подвала с блатной песенкой до АвтоЗАКа. В нашем классе А (школа №39) был мальчик, звали Алик (Олег Коломиец). На классном снимке выше он сидит в центре первого ряда, прямо перед Полиной Михайловной в пионерском галстуке. Так он нам истории блатные рассказывал, романтические какие-то. Молоденькая англичанка разрешала - иначе шум стаял дикий, никто не слушал ее: только что из института пришла, растерялась окончательно. Забыл уже смысл, но помню, как мальчишки с затаенным дыханием слушали его. Откуда приносил, не знаю. Симпатичный был такой мальчик, глаза веселые, дерзкие. А раз пришел в школу, все щеки пописаны бритвой. Рассказывали, что он где-то на воровской сходке сам себя расписал бритвой - доказывал свою правоту. Где-то уже ближе к 8 или 9 классу загремел наш Алик, пошел по этапам и лагерям. Встречал его потом один раз уже постарше, после школы, во студенчестве на ростовском бродвее. Резкие сухие черты лица, застывшая кривая улыбочка, и холодный шарящий взгляд (а ... это ты, Корхов) - все, что осталось от милого школьного товарища. Прошелся с квартал, пытаясь найти точки соприкосновения, и поотстал, не зная что и как говорить с человеком из другого мира и опыта. Вообще подростку трудно было понять этот странный симбиоз воровского мира и социализма. Коробило - это точно. 7. Смерть Сталина - конец эпохи
Но то, что это конец эпохи, мне в то время было неизвестно. Помню осиротевшие и опустевшие улицы Ростова после известия о смерти вождя. Видел на улицах хлюпающих женщин. Правда в моей семье я что-то не приметил горя, но не обратил на это внимание. Что это была за эпоха? Видел только конец – в 1953 году мне было 13 лет и я заканчивал 6-ой класс. Помню только, что никакого наянливого сталинизма я не ощущал в нашей школе. Никто не далдонил про великого вождя, не клялся в любви к нему. И вообще не было никаких часов политинформации, учителя вовсе не упоминали имя Сталина всуе. Никаких особых примет культа личности не помню. Из этого не следует, что его не было. Но все это было немного не так, как иным представляется. Это в Китае маоизм принимал дичайшую форму – цитатники, песни, клятвы и все строем, строем … Наиболее любопытна, с моей точки зрения, характеристика Сталина, данная выдающимся государственным деятелем Англии, ярким противником коммунистических идей Уинстоном Черчиллем, который по случаю 80-летия Сталина (21 декабря 1959) сказал: «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний ее возглавлял гений и непоколебимый полководец И. В. Сталин. Он был выдающейся личностью, импонирующей жестокому времени, в ко¬тором протекала его жизнь... В его произведениях всегда звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и наро¬дов... Он был непревзойденным мастером находить в трудную минуту путь выхода из самого безвыходного положения... Сталин был величайшим, не имеющим себе равных диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием. Нет! Что бы ни говорили о нем, таких история и народы не забывают». Но это взгляд сверху (точка зрения государственного деятеля) и со стороны (из другой культуры), замечу я. После распада СССР, когда появилась возможность сравнивать различные периоды в истории страны, стали говорить, что сталинская эпоха была «подобна взрыву сверхновой звезды, на затухающем импульсе которого мы двигались почти сорок лет». А. С. Барсенков, А. И. Вдовин "История России" 1917—2004. Постепенно и неуклонно одервеневающая коммунистическая идеология в СССР стала особенно прилипчивой и противной позднее, когда партия почувствовала всей своей шкурой - что-то неладное происходит. Страна уплывает из под идеологического контроля. А в то время этого не чувствовалось.
В юном возрасте я запойно читал книги «Как закалялась сталь» Н.Островского, «Цемент» Ф. Гладкого, «Хождение по мукам» А.Толстого, с восхищением смотрел фильмы «Чапаев», «Александр Матросов», «Молодая Гвардия», «Басмачи», «Константин Заслонов», «Два бойца» … Это и воспитывало меня, формировало советского человека. Мое уважение и почитание рабочего человека (класса) было искренним, глубоким и серьезным убеждением. Алексей Максимович Горький (его «университеты» и хождение по Руси), конечно, особенно «приложил свою руку» к моему воспитанию.
Одновременно это сознание начало подвергаться испытаниям. Первым таким испытанием стало вышеописанный формализованный массовый прием в комсомол, в который я не смог вступить с первого раза по причине своей наивной искренности. Второе противоречие, которое рано стало беспокоить, смущать, коробить меня, - это действительная социальная иерархия, явно не соответствовавшая идеологической схеме: рабочий класс гегемон и ведущая сила нашего общества, а партия, интеллигенция служат интересам этого класса. Утверждаемое равенство советских людей (идея эгалитаризма) как то не соответствовала моему детскому восприятию и складывающемуся опыту. 8. Мой отец Вадим Михайлович Корхов Крупный гидротехник на Северном Кавказе (эту оценку я слышал от его коллег), после войны, демобилизовавшись, очень быстро пошел в гору. Стал в относительно молодом возрасте (~35 лет) главным инженером крупного (по масштабам того времени, конечно) строительного треста «Совхозводстрой», который строил водохозяйственные объекты (водопроводы, скважины на воду, пруды, плотины …) на восстанавливающемся от войны Северном Кавказе. У него был свой служебный автомобиль (сперва ГАЗ 65, 67, потом 69), на котором он пропадал в области, занимаясь бесконечными проблемами строительства – "давал план". Корхов Вадим Михайлович – гл. инженер треста «Севводстрой» Ростов-на Дону 1950-55 гг.
Меня страшно смущало то обстоятельство, что он был «начальник» и рабочий люд явно заискивал перед ним. Личный шофер был просто его слугой, хотя на фронте это был лихой морской пехотинец (морская душа, братишка), штурмовавший Новороссийск (немного мне рассказывал об этом этот дядя Леня). Все это откровенно не вписывалось в идеологическую схему социального равенства и социальной гармонии нового общества. Неловко я себя чувствовал с дядей Леней. Отец часто привозил из командировок битую или даже живую птицу, сало и прочие дары от земли, которые ему преподносили в качестве какой-то благодарности директора совхозов за бесценок (по совхозной себестоимости - ранние скромные цветочки коррупции). Одновременно от отца я (косвенно – не мне он это говорил, конечно, но я же всегда «уши развешивал») слышал его впечатления от посещения «медвежьих углов» Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев – страшная бедность, убогость, люди живут на краю голода.
«Правление колхоза в Советчине». Трудно поверить что этот снимок сделан американским матросом в 1956 году и вывезен из СССР (похоже на север России, мне уже 16 лет было!) Самое странное (не вязалось как-то в моем сознании), отец пользовался большим уважением у рабочих. Наверно потому, что жил и работал по принципу «живи сам и давай жить другим». Мне всегда казалось, что это принцип с грязнотцой какой-то. А может и ошибаюсь. Что-то не так было в нашем самом прогрессивном обществе. Но в то время это только слегка смущало меня, да и то временами. По настоящему меня интересовали и притягивали, конечно, таинственные представительницы противоположного пола. 9. Урок на всю жизнь Середина 50-х годов. Обед в нашей небольшой кухне малогабаритной квартиры на ул. 1 Советская (позже их обозвали хрущевками). Отец в своем любимом плетеном кресле на своем законном месте (около окна) ест борщ (обожал с выжарками по украински) и, по обыкновению, читает (просматривает) газету. Я жду, когда мама даст мне что-нибудь поесть. Не помню детали, но я что-то в раздражении упрекаю маму за ее вечное стремление сэкономить, все до крошки использовать, каждый кусочек хлеба спрятать (не выбрасывать). Говорю что-то о неуместной и непонятной мелочности (не говорю прямо, но подразумеваю крохоборство). Ведь в то время мы уже жили достаточно сытно, как говорится не нуждались. Газета падает на стол. Отец в бешенстве (губы трясутся, лицо побелело): "ЗАМОЛЧИ! Мать голод научил этому. Если бы ты знал, что такое ГОЛОД ... изо дня в день, за неделей неделя. за месяцем месяц, ты бы не попрекал мать". Я опускаю голову - моментально что-то глубокое, внутреннее, искреннее заставляет меня почувствовать истинность слов отца. Я молча ем поданное матерью, говорю спасибо... Паразит, мог бы и извиниться. Никогда более ни в мыслях, ни в чувствах не упрекал я своих родителей. Спасибо, что родился и живу! Не мне вас судить и попрекать. Именно поэтому отец до конца жизни ел жадно, много и быстро. А во второй половине уже сытых 50-х годов стал полнеть - живот стал непомерно большой. Всякий голодавший знает, как трудно бывает потом сдерживать накопленное чувство голода. А если это не 10-дневное лечебное голодание, а годы недоедания и просто голода в юности (30-е годы)? Господи, какие страдания выпали на долю поколения моих родителей - всех родившихся в первые 20 лет ХХ века. Смерть, голод и вши революции и на фронтах гражданской, голод и смерть коллективизации и сталинские чистки, послевоенный голод и опять чистки. Мужчины этого поколения на 70% полегли на фронтах Великой Отечественной Войны. Женщины этого поколения преждевременно состарились, поумирали от голода на непосильных работах в эвакуации и просто на востоке страны. Я преклоняюсь перед ними! Заканчивалась юность. |
||||||||||||||||||||||
бабушке
Янине Каземировне Корховой повезло еще больше - все
ТРИ ее сына вернулись с фронта живыми и здоровыми, даже
серьезных ранений не имели. Такое счастье бабушке нагадала (она мне
рассказывала) цыганка в 1943 году в Чимкенте, где бабушка и дедушка
оказались в эвакуации. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Мои
детские университеты – коридор и кухня-умывалка в конце нашего этажа
Когда
в 1947 году я пошел в школу №39 (Серафимовича,85), мама после уроков
искала и вытаскивала меня из детской библиотеки им. Ленинских внучат (до
сих пор существует – нашел в интернете!), которая была в соседнем доме в
том же переулке Семашко. Я часами сидел там в единственной комнате, где
были и стол для посетителей (взять книги на дом) и немного столов, где
можно было посидеть, почитать. 
Где-то
на рубеже 1950 года (раньше или позже) запомнился странный человек:
зимой в большущих 
После
войны каждое 9 мая в Ростове был парад
В
начале 50-х 
Это 
фантастических
представлений и пьянящих аплодисментов. Она была с детства поражена этим
особым вирусом цирковой жизни и наркотической зависимости от публики,
признания и аплодисментов. Не могло мне улыбнуться счастье с этой
восхитительной девочкой. Разве что нужно было подаваться в цирк, в
труппу, на арену, чтобы она наконец заметила меня.
змей.
Я не был его товарищем, но мы были в самых добрых (приятельских)
отношениях. Одно время конкурировали - дышали неровно в сторону
одноклассницы Аллочки Щербаковой. Рыженькая красавица, ходившая
небольшими шажками, то есть семенила как японка в кимоно - «
В
7-ом классе появился предмет «Конституция СССР». В класс вошел мужчина
(остальные были женщины) невысокого роста, ладный, симпатичный в сером
костюме. 
Когда
я попросил у библиотекарши в читальном зале книгу по диалектическому (а
потом еще просил и по историческому) материализму, она с удивлением
посмотрела на подростка. Сидел я там через день и каждый день
В
Рабочее
звено наше состояло из звеньевого коренного кубанца «деда» (имени не
запомнил, но он мне казался именно дедом), экскаваторщика армянина
Татыоса и меня (ученика). Татыос на траншейном
экскаваторе копал траншею, а мы с дедом с помощью цепных
трубных ключей монтировали (свинчивали) разводной трубопровод из
5-дюймовых 
